УДК 13.

Вербицкий В.Г. (к филос. Наук, Харьков)

 

ДОГМАТИЧЕН ЛИ МАРКСИЗМ?
(Полемика с Т.И. Ойзерманом)

«Человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления»

К. Маркс [1]

В 2003 году в журнале «Вопросы философии» (2, – с. 31-41) была напечатана статья академика Т.И. Ойзермана «Догматизация марксизма и внутренне присущий марксизму догматизм». Размышления над основными суждениями указанной публикации привели к необходимости изложить свои отношения к данной работе.

В настоящей статье доказывается, что не всякая идеология догматична, а только такая, которая связана с философской и религиозной метафизикой. Жизнь показала, что ранний исторический материализм, с его идеями о классах, классовой борьбе и диктатуре пролетариата – утопическое учение, а диалектический материализм – величайшее достижение философской мысли. Ему принадлежат: историческое оправдание в прошлом, творческое совершенство в настоящем (в продуктивной деятельности)  и гуманистическая направленность в будущем как в когнитивном, так и креативном процессах – двух независимых и постоянно развивающихся явлениях социальной реальности.

Ключевые слова: материализм, атеизм, идеализм, диалектика, метафизика, стиль, анализ, синтез, реализм, скептицизм, идеология, творчество, мировоззрение, методология, форма, содержание, догматизм, частная собственность.

 

Вербицький В.Г. Чи догматичний марксизм? (полеміка з Т.І. Ойзерманом). В 2003 році в журналі «Вопросы философии» (№ 2, – c. 31-41) була надрукована стаття академіка Т.І. Ойзермана «Догматизация марксизма и внутренне присущий марксизму догматизм». Роздуми про основні міркування вказаної публікації призвели до необхідності викласти своє відношення щодо цієї роботи.

В цій статті доводиться, що не кожна ідеологія догматична, а тільки така, що пов’язана із філософською і релігіозною метафізикою. Життя показало, що ранній історичний матеріалізм,із його ідеями про класи, класову боротьбу і диктатуру пролетаріату – утопічне вчення, а діалектичний матеріалізм – величезне досягнення філософської думки. Йому належать: історичне  виправдання в минулому, творча вдосконалість у теперішньому (в продуктивній діяльності) і гуманістична спрямованість у майбутньому як в когнітивному, так і креативному процесах – двох незалежних явищах соціальної реальності, що постійно розвиваються.

Ключові слова: матеріалізм, атеїзм, ідеалізм, діалектика, метафізика, стиль, аналіз, синтез, реалізм, скептицизм, ідеологія, творчість, світогляд, методологія, форма, зміст, догматизм, приватна власність.

 

V.G. Verbitsky IS MARXISM DOGMATIC? (Polemics with T.I. Oizerman). In 2003 year in magazine “Philosophy Questions” (N2, -pp. 31-41) there was published an article by academician T.I. Oizerman “Making dogma of Marxism and dogmatism inwardly inherent in Marxism”. In this article it is proved in the present article that not every ideology is dogmatic, but only that one which is connected with philosophical and religious metaphysics.

The life has shown that the early historical materialism with its concepts of classes, class struggle and dictatorship of the proletariat is an Utopian teaching, but the dialectical materialism is the greatest achievement of philosophical conception. For dialectical materialism the following idea is characteristic: historical justification in the past, creative perfection at present (in creative activity) and humanism trend in the future both in cognition process and in creative one – in two independent and constantly developing phenomena of social reality.

Keywords: materialism, atheism, idealism, dialectics, metaphysics, style, analysis, synthesis, realism, skepticism, ideology, creative activity, world outlook, methodology, form, content, dogmatism, private property.

 

 

Целью настоящей работы является стремление к доказательству того научного факта, что исторический материализм марксизма – это утопическое учение, а диалектический
материализм – величайшее достижение философской мысли.

В 2003 году в журнале «Вопросы философии» [2] была напечатана статья академика Т.И. Ойзермана “Догматизация марксизма и внутренне присущий марксизму догматизм”. Мои размышления над основными суждениями указанной публикации привели к необходимости изложить свои отношения к этой работе, затрагивающей основные положения марксистского мировоззрения и марксистской методологии.

Прежде всего, следует отметить, что с методологической точки зрения статья Т.И. Ойзермана близка к совершенству, поскольку она опирается на такие важнейшие принципы материалистической теории познания и диалектики, как системность, историзм и объективность рассмотрения. Теодор Ильич подчеркивает, что «догматизация марксизма в СССР и других социалистических странах постоянно сопровождалась призывом творчески развивать марксистскую теорию, неустанно бороться с начетничеством, толмудизмом, схоластическим толкованием марксизма» [2].

Таким образом, Т.И. Ойзерман выдвигает важное методологическое требование о нераздельности гуманистического мировоззрения и критического реализма, формы и содержания предмета познания в их единстве и гармоническом созвучии. Итак, есть реализм как историческое явление, не связанное с определенными литературно-художественными течениями, и реализм в широком смысле, как художественное изображение действительности в ее чувственном и рациональном отражении.

Эти принципиальные различия характерны для всего научного творчества Маркса и Энгельса, и составляют важный методологический принцип необходимости объективного, адекватного отношения к действительности, и ее субъективном отражении в творческом процессе научного познания.

Например, оценивая эстетику Гегеля, Ф. Энгельс писал: «Гегелевский способ мышления отличается от способа мышления всех других философов огромным историческим чутьем, которое лежало в его основе. Хотя форма была крайне абстрактна и идеалистична, все же развитие его мыслей всегда шло параллельно развитию всемирной истории, и последнее, собственно, должно было служить только подтверждением первого. Если при этом истинное отражение было подвергнуто и поставлено на голову, то все же реальное содержание повсюду проникало в философию, тем более, что Гегель в отличие от своих учеников не делал добродетели из невежества, а был одним из образованнейших людей всех времен. Он первый пытался показать развитие, внутреннюю связь истории, и каким бы странным ни казалось нам теперь многое в его философии истории, все же грандиозность основных его взглядов даже и в наше время еще поразительно, особенно если сравнить с ним его предшественников или тех, кто после него отваживался пускаться в общие размышления об истории» [3].

Указанное различие между историческим процессом и его художественном отражением в формах науки и искусства, может быть названо гуманистическим реализмом. Его природа антидогматична. Она лежит в основании творческих исканий Гегеля и Энгельса, несмотря на их различные исходные позиции.

Другим важнейшим признаком философии Гегеля (и марксизма) является требование рассматривать онтологические и гносеологические процессы в их движении и развитии. Своеобразную роль у Гегеля играет понятие рефлексивного снятия, в котором соединены как отрицание, так и сохранение, утверждение.

В «Экономически-философских рукописях 1844 года» К. Маркс, анализируя гегелевскую систему, писал: «Точно таким же образом снятие качества равняется количеству, снятое количество равняется мере, снятая мера равняется сущности, снятая сущность равняется явлению, снятое явление равняется действительности, снятая действительность равняется понятию, снятое понятие равняется объективности, снятая объективность равняется абсолютной идее, снятая абсолютная идея равняется природе, снятая природа равняется субъективному духу, снятый субъективный дух равняется нравственному объективному духу, снятый нравственный дух равняется искусству, снятое искусство равняется религии, снятая религия равняется абсолютному знанию» [4].

Важным творческим достижением марксизма является мысль о том, что «идеи не существуют в отрыве от языка» [5]. В этом суждении Маркс материалистически истолковывает как идеализм Платона, так и гегелевские представления о специфике объективной и человеческой духовности. Гениальность К. Маркса проявилась в том, что он открыл две истины, которые были сформулированы им на основании анализа проблем, поставленных прогрессивными явлениями жизни его времени: материалистическим пониманием истории и учением о прибавочной стоимости.

Он писал: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка, и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции» [6].

Отметим, что эти представления Маркса, безусловно, прогрессивные для своего времени, требуют критического анализа и творческого развития. Мы считаем, что в нашу эпоху главным фактором исторического процесса являются не только экономические предпосылки социального прогресса, а сочетание психологических и общественных явлений, которые лежат в надстроечном и базисном основаниях продуктивной деятельности, то есть в синтезе «характера и обстоятельств», о котором писал В.Г. Белинский.

Что касается учения о прибавочной стоимости, то оно не устарело и вполне современно, так же как не утратила своего значения объективная и духовная основа марксизма – диалектика, не совместимая с какими бы то ни было формами проявления метафизического и религиозного догматизма. Узловым пунктом исторического материализма Маркса является, как известно, его представления о классах и классовой борьбе. В письме к И. Вейдемейеру (5 марта 1852 г.) Маркс писал: «Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни то, что я открыл их борьбу между собой. Буржуазные историки, задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты – экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства; 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата; 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов» [7].

Здесь Маркс выступает как активный сторонник утопического социализма. Жизнь, однако, показала, что учение о классах и классовой борьбе не нашло своего оправдания в историческом развитии. Согласно креативной теории личности и общества предельным основанием исторического процесса является социальная субстанция, состоящая из таких противоположных и взаимосвязанных элементов: между бытием личности и ее креативной потребностью; между креативной потребностью и творческим интересом, и между творческим интересом и проблемной ситуацией, а так же связанной с ней общественной потребностью. Таким образом, предельными основаниями продуктивной деятельности являются элементы индивидуального и социального характера, тесно связанные с диалектическим законом единства и борьбы противоположностей.

Следует отметить, что, будучи глубоким историком социального производства и социальных отношений, Маркс верно схватывает диалектические предпосылки общественного развития: «Люди сами делают свою историю, но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого» [8]. Творческий характер размышлений Маркса и Энгельса непосредственно проявился, например, в их совместном труде «Немецкая идеология». Анализируя особенности общественного сознания, основоположники марксизма писали: «Сознание, следовательно, с самого начала есть общественный продукт, и остается им, пока вообще существуют люди.

Сознание, конечно, есть вначале осознание ближайшей чувственно воспринимаемой среды и осознание организующей связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего сознавать себя индивида; в то же время оно – осознание природы, которая первоначально противостоит людям как совершенно чуждая, всемогущая и неприступная сила, к которой люди относятся совершенно по-животному и власти которой они подчиняются, как скот; следовательно, это – чисто животное осознание природы (обожествление природы)» [9].

Таким образом, для зрелых Маркса и Энгельса характерен творческий, диалектический подход к анализу исходных понятий с позиции философского материализма.

Следует отметить также, что стиль изложения материала у Маркса и Энгельса отличается благородной простотой, по форме, и идейной направленностью, по содержанию.

Они писали, например, что «животное непосредственно тождественно со своей жизнедеятельностью. Оно не отличает себя от своей жизнедеятельности. Оно есть эта жизнедеятельность. Человек же делает самое свою жизнедеятельность предметом своей воли и своего сознания. Его жизнедеятельность – сознательная. Это не есть такая определенность, с которой он непосредственно сливается воедино. Сознательная жизнедеятельность непосредственно отличает человека от животной жизнедеятельности».

Основоположники марксизма делают эстетический и аксиологический вывод: «Человек формирует материю также и по законам красоты» [10]. Этот вывод Маркса и Энгельса в своей основе и специфике – антидогматичен. Он нашел свое творческое развитие в нашей работе об интеллектуальной интуиции и продуктивной деятельности, в которой мы доказываем, что «творческое озарение» креативного процесса обладает признаками знания, добра, красоты и свободы» [11].

Маркс и Энгельс были сторонниками мысли о том, что уничтожение частной собственности, как формы отчуждения, является условием развития личности и общества. Они писали, что «упразднение частной собственности означает полную эмансипацию всех человеческих чувств и свойств, но оно является этой эмансипацией именно потому, что чувства и свойства стали человеческими как в субъективном, так и объективном смысле» [12].

Основоположники марксизма утверждали, что «первое положительное упразднение частной собственности, грубый коммунизм, есть только форма проявления гнусности частной собственности, желающей утвердить себя в качестве положительной общности» [13]. Жизнь, однако, показала, что утверждение права на частную собственность ни в коей степени не противоречит идеалам современного демократического государства, содержащего в себе признаки творческой свободы личности и общества.

Поэтому, приведенные суждения Маркса и Энгельса в данном случае следует считать утопическими, требующими адекватной оценки и конкретизации. Помимо этого, требует современной оценки мысль основоположников марксизма о неизбежности коммунистической революции, которая является общим условием свободного развития личности [14].

При этом, следует подчеркнуть, что, по Марксу и Энгельсу, взаимоотношения между «индивидуальностью и обществом» носят исторический, системный и диалектический характер: «Здесь обнаруживаются два факта. Во-первых, производительные силы выступают как нечто совершенно независимое и оторванное от индивидов, как особый мир наряду с индивидами; причиной этому – то, что индивиды, силами которых они являются, раздроблены и противостоят друг другу, между тем, как эти силы, со своей стороны, становятся действительными силами лишь в общении, и во взаимной связи этих индивидов» [15]. Эти суждения основоположников марксизма нашли свое творческое развитие в нашей работе [16], в конкретизации и анализе социальной субстанции – подлинной предельной основы исторического развития.

Следует отметить диалектическую глубину мысли Маркса и Энгельса о том, что «весь исторический процесс рассматривался как процесс самоотчуждения «человека» [17]. Однако, принцип объективности рассмотрения требует уточнения суждения основоположников марксизма о том, что «вся история» является «процессом развития сознания» [18]. Мы считаем необходимым подчеркнуть, что предельными основаниями исторического процесса, в частности, продуктивной деятельности, являются два фактора: психологическая природа личности (активный субъективный феномен) и экономические предпосылки способа производства (проблемная ситуация), которая формируется на основании диалектического взаимодействия между производительными силами и производственными отношениями.

При этом, требует уточнения и творческого развития следующая мысль К. Маркса: «Человек не только изменяет форму того, что дано природой, – в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинить свою волю» [19].

Подчеркнем, что в основании продуктивной деятельности лежит не природа, как считал К. Маркс, а психологические и экономические факторы, основанные на индивидуальной и социальной жизнедеятельности.

Что касается первоначальных целей и незнания средств их достижения, то это всего лишь непосредственные предпосылки формирования «творческого озарения». Помимо этого, в креативном процессе ярко проявляются и другие основания «Внезапного наития» опосредствованные (социальная субстанция) и конкретное (креативный закон продуктивной деятельности) [20].

Диалектический характер марксистской философии ярко проявился в частности в том, что Маркс и Энгельс были целеустремленными систематиками всей историко-философской традиции. Их исследования постоянно соприкасались со многими актуальными историко-философскими проблемами. Классики марксизма неустанно цитируют Гомера и Гераклита, Аристотеля и стоиков, Лукреция Кара и Плутарха, Спинозу и Вольтера, и многих других выдающихся авторов. Например, в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс писали: «Согласно стоикам, философия распадается на три доктрины: «физику, этику, логику».

После Аристотеля, стоики явились главными основателями формальной логики и систематики вообще» [21]. Творческий характер марксизма ярко проявился в том, что Маркс и Энгельс в своих исследованиях неустанно опираются на принципы системности и историзма – важнейшие предпосылки диалектического метода подлинно научного мировосприятия. Диалектическая природа марксизма нашла так же свое отражение в таких понятиях как прошлое, настоящее и будущее. Эти категории, по Марксу и Энгельсу, образуют сочетания необходимой объективной взаимосвязи и реального воспроизводства явлений действительности в человеческом сознании.

Ф. Энгельс писал: «Манифест Коммунистической партии» воздает полную справедливость той революционной роли, которую капитализм сыграл в прошлом. Первой капиталистической нацией была Италия. Конец феодального средневековья, начало современной капиталистической эры отмечены колоссальной фигурой. Это – итальянец Данте, последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт нового времени. Теперь, как и в 1300 г., наступает новая историческая эра. Даст ли нам Италия нового Данте, который запечатлеет час рождения этой новой, пролетарской эры?» [22].

Следует подчеркнуть, что историзм и системность диалектического мировоззрения Маркса и Энгельса неразрывно связан с материалистическим восприятием действительности, которое тесно соприкасается с поэтической формой изложения взглядов того или другого мыслителя.

Так, например, оценивая творчество родоначальника английского материализма и всей современной экспериментирующей науки – Френсиса Бэкона, Маркс и Энгельс писали: «У Бэкона, как первого своего творца, материализм таит еще в себе в наивной форме зародыши всестороннего развития. Материя улыбается своим поэтически-чувственным блеском всему человеку» [23].

Отметим, что здесь основоположники марксизма еще находятся под сильным влиянием гегелевского классического и романтического идеализма, гармонически сочетавшего в себе следующее единство: науку логики и логику науки. Немецкий мыслитель писал, что «действительна только идея» [24], что «право существует только как ветвь целого, как растение, обвивающееся вокруг некоего в себе и для себя прочного дереве» [25], что «в философии – чистая свободная мысль представляет собой во всемирной истории духовную действительность» [26] и что «реальное и действительность – царство духа» [27].

Однако, «поэтически-чувственный блеск» – это не только имманентный атрибут материи, но и свойство человеческого познания, элемент сенсорного восприятия и субъективной реальности. Он тесно связан с таким важнейшим эстетическим понятием как красота. А красота, как отмечал Н.Г. Чернышевский, имеет три формы: «прекрасное в действительности (или в природе) (как выражается гегелевская школа), прекрасное в фантазии и прекрасное в искусстве (в действительном бытии), придаваемом ему творческою фантазиею человека)» [28].

Следует подчеркнуть, что историзм, материализм, системность и диалектический взгляд на мир Маркса и Энгельса пронизываются их атеизмом, критическим реализмом и эмпиризмом, тесно связанным со скептицизмом. Это ярко проявилось, например, при оценке основоположниками марксизма творчества Пьера Бейля. Они писали: «Пьер Бейль не только разрушил метафизику с помощью скептицизма, подготовив тем самым почву для усвоения материализма и философии здравого смысла во Франции. Он возвестил появление атеистического общества, которому вскоре суждено было начать существовать, посредством доказательства того, что возможно существование общества, состоящего из одних только атеистов, что атеист может быть почтенным человеком, что человека унижает не атеизм, а суеверие и идолопоклонство» [29].

Анализируя творческий характер марксизма, мы считаем необходимым отметить, что следует уточнить мысль Маркса и Энгельса о том, что, если характер человека создается обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными» [30].

Подчеркнем, что характер человека имеет биосоциальную природу, то есть, определяется не только внешними обстоятельствами, но и тесно связан с генетическими факторами, проявляющимися в человеческой жизни. Отмечая связь французского просвещения XVIII века с диалектикой, Ф. Энгельс писал, что «рядом с французской философией XVIII века и вслед за ней возникла новейшая немецкая философия, нашедшая свое завершение в Гегеле. Ее величайшей заслугой было возвращение к диалектике как высшей форме мышления. Древнегреческие философы были все прирожденными стихийными диалектиками, и Аристотель, самая универсальная голова среди них, уже исследовал существеннейшие формы диалектического мышления».

Ф. Энгельс делает вывод о том, что французские просветители XVIII века «смогли оставить нам высокие образцы диалектики, припомним только «Племянника Рамо» Дидро и «Рассуждение о происхождении неравенства между людьми» Руссо» [31].

Таким образом, Ф. Энгельс подчеркивает творческий характер диалектики, требующий рассматривать явления действительности и ее отражение в субъективной реальности и в формах науки и искусстве, в движении, изменении и развитии, в их всеобщей связи и взаимозависимости. Диалектический подход к анализу историко-философских проблем проявился и тогда, когда К. Маркс прозорливо отмечал особенности трансцендентального идеализма И. Канта: «Философию Канта можно по справедливости считать немецкой теорией французской революции» [32].

Творческий подход к диалектике марксизма требует уточнения следующей мысли Ф. Энгельса: «По всем правилам гегелевского метода мышления, тезис о разумности всего действительного превращается в другой тезис: достойно гибели все то, что существует» [33]. Мы считаем, что приведенное суждение друга Маркса относится к прошлому и частично к настоящему, но не к будущему. Здесь Ф. Энгельс – не точен и далек от того, что писал, например, Анри де Сен-Симон: «Золотой век, которое слепое предание относило до сих пор к прошлому, находится впереди нас». Отметим, что достойно гибели не «все то, что существует», а только то, что противоречит свободной творческой деятельности в субъективном и объективном смысле этого понятия.

Но в целом оценка Ф. Энгельсом Гегеля, безусловно, носит творческий характер, опирающийся на принципы критического реализма: «Бессмыслицу развития в пространстве, но не вне времени, – которое является основным условием всякого развития, – Гегель навязывал природе как раз в то время, когда уже достаточно было разработаны и геология, и эмбриология, и физиология растений и животных, и органическая химия и когда на основе этих новых наук уже повсюду зарождались гениальные догадки, предвосхищавшие позднейшую теорию развития (например, Гёте и Ламарк). Но как повелевала система, и в угоду системе метод должен был изменить самому себе» [34].

Следует подчеркнуть, что творческая специфика присуща самому стилю изложения материала основоположниками марксизма, диалектическому по форме и гуманистическому, по содержанию. Мы упоминали об этом ранее, но считаем необходимым еще раз отметить эту специфическую особенность марксизма. Историзм, материализм, системность и диалектичность – вот характерные черты творческого стиля как К. Маркса, так и Ф. Энгельса. Уже в ранние годы своей жизни Ф. Энгельс писал: «У молодой литературы есть оружие, которое делает ее непобедимой и собирает под ее знамена все молодые таланты, - я имею в виду современный стиль. Его жизненная конкретность, острота выражения, многообразие оттенков дают каждому молодому писателю поле для свободного развития своего гения – будь то поток или ручей – во всем его своеобразии, если таковое у него имеется, без чрезмерной примеси чужеродных элементов, вроде гейневского сарказма или едкости, свойственной Гуцкову» [35].

Характер материалистического и диалектического стиля К. Маркса ярко проявился в его «Исповеди». На вопрос: «Достоинство, которое вы больше всего цените в людях?» Маркс ответил: «Простота». На вопрос: «Ваше представление о счастье?» он ответил: «Борьба». На вопрос: «Ваш любимый прозаик?» Маркс ответил: «Дидро». На вопрос: «Ваш любимый девиз?» он ответил: «Подвергай все сомнению» [36]. Бесспорно то, что Маркс и Энгельс были сторонниками творческого стиля восприятия действительности и ее адекватном отражении в человеческом сознании и произведениях искусства и науки. Они постоянно испытывали потребность в творческом воспроизведении креативных элементах жизни и их адекватном отражении в познавательном и продуктивном процессах.

Поль Лафарг в книге «Воспоминания о Марксе» писал: «Гейне и Гёте, которых Маркс с разговоре часто цитировал, он знал наизусть. Он постоянно читал поэтов, выбирая их из всей европейской литературы. Ежегодно перечитывал он Эсхила в греческом оригинале, его и Шекспира он любил как двух величайших драматических гениев, которых породило человечество. Шекспира, которого он особенно любил, он изучал специально» [37].

Следует подчеркнуть, что диалектический характер методологии Маркса и Энгельса опирался на такие важнейшие принципы творческого процесса научного познания как анализ и синтез. Поль Лафарг вспоминает: «Маркс совмещал в себе оба качества, необходимые для гениального мыслителя: разложить предмет на его составные части и затем восстановить его со всеми его деталями и различными формами развития и открыть внутреннюю их зависимость - это он делал мастерски» [38].

Можно отметить, что сила стиля и методологии Маркса и Энгельса состояли в том, что в своих исследованиях они опирались на реальные явления действительности и материалистические (и диалектические) принципы.

К концу своей жизни Маркс и Энгельс пришли к идее о мирном развитии исторического процесса. В 1972 г. Маркс, выступая на митинге в Гааге, заявляет, что в демократически развитых странах, таких как Англия и США, социалистические преобразования могут быть осуществлены мирным путем. Этот же тезис Маркс высказывает в письме к лидеру английской социал-демократической федерации – Г. Гайндману [39].

В 1886 г. в предисловии к английскому изданию первого тома «Капитала» Маркса Энгельс подчеркивает, что изучение английской истории привело Маркса к убеждению, что «по крайней мере в Европе, Англия является единственной страной, где неизбежная социальная революция может быть осуществлена всецело мирными и легальными средствами» [40].

В 1885 г. в своей последней статье «Введение к работе К. Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 гг.» Энгельс систематически развивает тезис, впервые высказанный Марксом о возможности мирных социалистических преобразований в демократически развитых странах. Эта статья Энгельса в течение многих лет замалчивалась в советской исторической науке [41]. Итак, последнее слово марксизма – это идея о том, что социалистическая революция может быть осуществлена мирными и легальными средствами.

В заключение нашего анализа отметим, что указанная ранее публикация Т.И. Ойзермана содержит в себе два негативных тезиса: о том, что «всякая идеология тяготеет к догматизму» [42] и что «марксизм является догматическим учением» [43]. Исследование всей истории философии позволяет сделать вывод о том, что в ней имели место две основные тенденции: мировоззренческая (онтологическая) и методологическая (эпистемологическая). Первая имела формы либо материализма, либо идеализма, вторая – содержала в себе либо диалектику, либо метафизику. Материализм в его зрелой форме проявился первоначально у Демокрита, объективный идеализм – у Платона и Гегеля. Что касается диалектики, то она характерна, например, для Гераклита и Зенона, а метафизика – для Парменида. В своей зрелой форме диалектика проявилась в системах французских просветителей ХVIII века, например, у Руссо и Дидро; в немецкой классической философии, русских революционно-демократических учениях (В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов) и в марксизме. Поэтому идеология, как форма общественного сознания с философскими мировоззренческими и методологическими элементами, проявлялась в четырех исторических видах: материалистических, идеалистических, диалектических и метафизических (религиозно догматических).

При этом, важно подчеркнуть, что все эти специфические виды идеологии содержались не только в «чистом» философском проявлении, но и в сложном сочетании и взаимовлиянии ее составных частей.

Это позволяет сделать вывод о том, что не всякая идеология догматична, а только такая, которая связана с философской и религиозной метафизикой.

Что касается зрелой идеологии Маркса и Энгельса, то следует отметить, что они были и атеистами, и материалистами, и диалектиками, и, бесспорно, выдающимися творческими личностями. В итоге следует отметить, что название анализируемой статьи патриарха современной российской философии не соответствует ее содержанию. Выступая с позиции критического реализма, Т.И. Ойзерман фактически доказывает, что марксизм – не догматическое, а творчески развивающееся учение. Он подчеркивает, что на конечном этапе своего постоянно движущегося мировоззрения, Маркс и Энгельс приходят к идее мирного и легального осуществления идеалов исторического процесса.

Подводя итоги, отметим, что истоки творческого и свободного развития личности и общества опираются на те гуманистические тенденции, которые сформировались на финишном этапе исторического развития марксизма. Жизнь показала, что ранний исторический материализм с его идеями о классах, классовой борьбе и диктатуры пролетариата – утопическое учение, а диалектический материализм – в его зрелом проявлении – величайшее достижение философской мысли. Ему принадлежат: историческое оправдание в прошлом; творческое совершенство в настоящем (в продуктивной деятельности); и гуманистическая направленность в будущем, как в когнитивном, так и креативном процессах, - двух независимых и постоянно развивающихся явлениях социальной реальности.

 

Литература

 

1.              К. Маркс. К критике политической экономии. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 13. – С. 8.

2.              Ойзерман Т.И. Догматизация марксизма и внутренне присущий марксизму догматизм. // Вопросы философии, 2003. – № 2. –
С. 31 – 41.

3.              Ф. Энгельс. Рецензия на книгу: Карл Маркс. – «Критика политической экономии». – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 13. – С. 496.

4.              К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. – Изд. 2-е. – М., 1956. – С. 635 – 636.

5.              К. Маркс. Экономические рукописи 1857-1859 гг. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 46. – Ч. 1. – С. 126.

6.              К. Маркс. К критике политической экономии. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 13. – С. 6 – 8.

7.              К. Маркс и Ф. Энгельс. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 28. – С. 424.

8.              К. Маркс. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 8. – С. 119.

9.              К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 3. – С. 29.

10.          К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. – Изд. 2-е. – М., 1956. – С. 563 – 567.

11.          Вербицкий В.Г. Интеллектуальная интуиция и философские проблемы продуктивной деятельности. (Системно-структурный и историко-философский анализ). – Х.: Основа, 2009. –
С. 121 –123.

12.          К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. – Изд. 2-е. – М., 1946. – С. 592.

13.          Там же. – С. 587.

14.          К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 3. – С. 441.

15.          Там же. – С. 67.

16.          Вербицкий В.Г. Цит. соч. – С. 18 – 44.

17.          К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 3. – С. 69.

18.          Там же.

19.          К. Маркс. Капитал. – Т. 1. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 23. – С. 189.

20.          Вербицкий В.Г. Цит. соч. – С. 18 – 76.

21.          К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 3. – С. 125.

22.          Ф. Энгельс. К итальянскому читателю. (Предисл. к итальянскому изданию «Манифеста Коммунистической партии»). – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 22. – С. 382.

23.          К. Маркс и Ф. Энгельс. Святое семейство. – Изд. 2-е. – Соч. –
Т. 2. – С. 142.

24.          Гегель Г.В.Ф. Философия права. – М.: Мысль, 1990. – С. 54.

25.          Там же. – С. 199.

26.          Там же. – С. 370.

27.          Там же. – С. 381.

28.          Чернышевский Н.Г. Соч. в 2 т. – Т. 1. – М.: Мысль, 1986. –
С. 102.

29.          К. Маркс и Ф. Энгельс. Святое семейство. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 2. – С. 142.

30.          Там же. – С. 144.

31.          Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. Введение. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 20. – С. 19.

32.          К. Маркс. Философский манифест исторической школы права. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 1. – С. 88.

33.          Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии. – Изд. 2-е. – Соч. – Т. 21. – С. 275.

34.          Там же. – С. 287.

35.          К. Маркс и Ф. Энгельс. Об искусстве. В 2 т. – Т. 2. – М.: Искусство, 1976. – С. 452.

36.          Там же. – С. 541.

37.          Там же. – С. 551.

38.          Там же. – С. 554.

39.          Цит. по Т.И. Ойзерман. Указ. соч. – С. 40.

40.          К. Маркс. Капитал. – Изд. 2-е. – Т. 1. – Соч. – Т. 23. – С. 34.

41.          Цит. по Т.И. Ойзерман. Указ. соч. – С. 40.

42.          Там же. – С. 41.

43.          Там же.

© Вербицкий В.Г.Ґ. 2010