УДК 167, 168

 

 

  Цехмистро Л.Н.

 

(канд. филос. наук, Харьков)

 

ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКАЯ  ПАРАДИГМА  В  НАУКЕ

 

Общей чертой постнеклассических концепций является обращение к так называемым «человекомерным» системам. Не случайно, казалось бы, частный принцип в космологии – антропный принцип – сегодня перерос в весьма важную космологическую концепцию, включающую в себя целую иерархию различных частных антропных принципов. В этой связи в статье рассматривается вопрос о легитимизации понятия «постнеклассика»: постнеклассическая парадигма, постнеклассическая методология, постнеклассический этап в развитии науки и т.п.

Ключевые слова: постнеклассическая наука, парадигма, холизм.

 

Цехмістро Л.Н. ПОСТНЕКЛАСИЧНА  ПАРАДИГМА  В  НАУЦІ                                    

Загальною рисою постнекласичних концепцій є звернення до так званих «людиновимірних» систем. Не випадково один з принципів у космології – антропний принцип – сьогодні переріс у досить важливу космологічну концепцію, яка включає в себе цілу ієрархію окремих антропних принципів. У цьому зв'язку в статті розглядається питання про легітимізації поняття «постнекласика»: постнекласична парадигма, постнекласична  методологія, постнекласичний  етап у розвитку науки і т.п.

Ключові слова: постнекласична  наука, парадигма, холізм.

 

Tsekhmistro L.N. Post-non-classical PARADIGM IN THE SCIENCE

A common feature of post-non-classical conceptions consists in addressing to the so-called human-dimension systems. No wonder that a particular (for the first opinion) principle – the anthrope principle – has become a wide cosmologic conception including a hierarchy of different particular anthrope principles. In this connection the question of legitimizing the “post-non-classics” concept including post-non-classical paradigm, post-non-classical methodology, post-non-classical stage in the development of scince etc. is stood.

Keywords: post-non-classical science, paradigm, wholism.

 

В последнее время постнеклассические методологии стали предметом всеобщего внимания: синергетика, теория сложности, виртуалистика, универсальный эволюционизм, квантовый холизм и т.д. Общей чертой постнеклассических концепций является обращение к так называемым «человекомерным» системам. Не случайно, казалось бы, частный принцип в космологии – антропный принцип – сегодня перерос в весьма важную космологическую концепцию, включающую в себя целую иерархию различных частных антропных принципов.

Может показаться, что постнеклассика по сравнению с хорошо известной и вполне развитой неклассической методологией все еще пребывает в  зародышевом состоянии. В ней все еще нет ярких достижений и своих героев. Возможно, это объясняется тем, что неклассическая методология формировалась в условиях каждый раз острейшего кризиса в развитии науки, преодоление которого требовало фундаментальной ломки оснований науки.

Вместе с тем постнеклассика возникает в результате академической философской рефлексии над рядом  весьма далеко идущих последствий, порожденных отчасти неклассической методологией, отчасти текущим развитием науки. Однако эти и подобные впечатления от внешнего сопоставления неклассической методологии с постнеклассической являются поверхностными.

В этой связи в статье рассматривается вопрос о легитимизации понятия «постнеклассика»: постнеклассическая парадигма, постнеклассическая методология, постнеклассический этап в развитии науки и т.п.

Вопрос не простой. Если сопоставить утверждение понятий «неклассическая парадигма» и «постнеклассическая парадигма» в науке, методологии и т.д., приходим к следующему.

  В первом случае все просто и ясно: классическая парадигма была  неспособна решить ряд фундаментальных проблем: обнаружение движения относительно эфира; описание равновесного спектра теплового излучения абсолютно черного тела и т.д.

Эти проблемы были решены специальной и общей теорией относительности, квантовой механикой. При этом были четко маркированы новые фундаментальные идеи, резко отделившие классическую  науку от неклассической. Это проявилось в:

-    отказе от абсолютного пространства и времени;

- отказе от догмы абсолютного детерминизма и переходе к вероятностному описанию;

    -   отказе от абсолютного, объективного и «вне человеческого» знания; в классической науке человек вынесен за «скобки» знания;

-  популярность идеи релятивизма в разных ее проявлениях.

Эти новые фундаментальные идеи повлекли за собой весьма важные технические следствия, которые позволили успешно решить перечисленные и другие проблемы классической науки. Поэтому утверждение термина «неклассическая наука» произошло вполне естественно и ни у кого не вызывало ни возражений, ни сомнений.

Но неклассические науки (специальная теория относительности, общая теория относительности, квантовая механика) в ряде случаев оставались незавершенными (или незавершаемыми?). Это привело к появлению новых проблем, порой весьма трудных и пока недоступных однозначному решению: единая теория поля, объединение теории гравитации и квантовой механики, фундаментальные проблемы квантововой механики: почему вероятности первичны в описании природы, какова их собственная природа, ЭПР-парадокс и все с ним связанное, природа квантовых корреляций, редукция волновой функции и т.п.

Но были и некие общие идеи, которые пользовались общим доверием: это релятивизм, неизбежность и своеобразная универсальность вероятностного описания, присутствие человека в современной картине природы и даже концепции физической реальности.  Отсюда проистекали крепнувшие надежды на достижение некоего весьма важного нового этапа познания, которому был найден В.С.Степиным весьма удачный термин «постнеклассическая наука». Однако расплывчатость и неточность его толкования, отсутствие новых идей и новых теорий с новыми техническими следствиями оставляют это понятие (как и этап с ним связываемый) недостаточно легитимными. Ссылки на синергетику, неравновесную термодинамику и  даже Totallogy  В.В. Кизимы явно недостаточны. Мы нигде не видим каких-либо новых и важных технических следствий на основе этих представлений.

Однако сегодня благодаря потрясающему развитию технологий квантово-корреляционных экспериментов, экспериментов по квантовой телепортации и квантовой криптографии и т.п. реляционный холизм приобрел статус экспериментально подтверждаемого и он оказывается достаточным для легитимизации понятия «постнеклассическая наука» как теория, ведущая к новым техническим следствиям:

-                   вероятности оказываются первичными и неустранимыми в описании физической реальности просто потому, что в свете существования мировой константы h (знаменитой постоянной Планка) понятия «элемент» и «множество» оказываются неуниверсальными, и в области  чистого квантового состояния мы можем говорить только лишь о вероятностях выделения (обнаружения) в эксперименте того или иного элемента.  Там, где понятия элемент и множество теряют свой смысл и переходят в разряд физически не верифицируемых, мы вынуждены говорить только о наборах  потенциальных возможностей их обнаружения, представленных соответствующей волновой функцией. Так мы достигаем объяснения первичности и неустранимости вероятностей в квантовой картине мира.

Однако эти вероятности, порождаемые квантовым свойством мира как  неделимой единицы в субквантовом уровне, этим же уникальным свойством неделимости и неразложимости мира в терминах множеств обеспечивают их удивительное свойство взаимной скоррелированности и согласованности, что наглядно проявляется в ЭПР-эксперименитах. Это позволяет говорить об импликативно-логической, а не физически-причинной природе квантово-корреляционных эффектов. С этой точки зрения волновая функция чистого квантового состояния представляет собой чистую импликативно-логическую вероятностную структуру, что наглядно проявляется в таких ее свойствах, как условие  нормировки, редукция  волновой функции, т.е. переход: 


и т.п.

Таким образом, квантовый  (реляционный) холизм не только ведет к новым техническим следствиям:

- первичность и неустранимость вероятностей в описании физической реальности,

- их импликативно-логическая структура для чистого квантового состояния,

но и поддается эмпирическому подтверждению, что особенно наглядно проявляется в экспериментах по квантовой телепортации (осуществленных  Dik Bouwmeester) по следующей схеме.

Пусть имеется так называемая фабрика по производству пар ЭПР-частиц с нулевым значеним суммарного спина. Тогда можно одну из

 полученных частиц в таких квантовых  скоррелированных состояниях «заморозить» в этом состоянии в некоем пункте А, скажем со спином с значеним «вниз» (пусть частицы в данном случае имеют двузначное значение спина: «вверх» или «вниз»).   Эту „замороженную” частицу нам нужно переместить на значительное расстояние в пункт В. Пусть теперь к нам в пункт А прибывает одна из частиц из новой скоррелированной пары ЭПР-частиц, тогда как вторая частица из этой пары прибывает в пункт В, находящийся на весьма значительном расстоянии от пункта А.

Тепер перед нами в пункте А открывается возможность привести во взаимодействие ранее замороженную частицу со спином „вниз” и вновь прибывшую частицу из новой ЭПР-пары. Результатом их взаимодействия будет – ввиду требования равенства нулю суммарного спина для подобных скоррелированных пар ЭПР-частиц и как неизбежное следствие их взаимодействия – перевод частицы, вновь прибывшей в пункт А, в точно определенное состояние со спином равным „+1” (т.е. направленням „вверх”).

Но это означает, что тем самым частица, прибывшая в пункт В, на каком бы удалении от пункта А она не оказалась, неизбежно, автоматически и с поистине логической необходимостью мгновенно переводится в состояние со с спином „вниз”! В этом смысле исходная, ранее замороження в пункте А частица оказывается перемещенной в пункт В, столь бы огромным ни было расстояние их разделяющее. Такова схема реально осуществленного Диком Боумистером эксперимента по телепортации частицы из одного пункта А в другой пункт В, при чем таким образом, что между этими пунктами физически ничего не перемещалось. Этот реально осуществленный експеримент по квантовой телепортации является убедительным экспериментальным свидетельством импликативно-логической природы квантових корреляций. Все другие физически-причинные представления о квантово-корреляционных эффектах с использованием предположений о каких-то скрытых параметрах, квантових протенциалах и тому подобных физически-причинных сущностях тепер просто отпадают.

В итоге мы приходим к выводу:

постнеклассика является столь же фундаментальной и значимой, как и неклассическая методология. Но она на порядок сложнее для восприятия ее нашей интуицией, а ее результаты представляются просто невероятными. Достаточно, например, сослаться на квантовый холизм, квантовую телепортацию, уже экспериментально осуществленную и лежащий в их основаниях отказ от универсальности и всеобщности в описании природы предельно общих и гранично абстрактных понятий «элемент» и «множество». Только так можно придти к исходной фундаментальной идее, лежащей в основании квантового холизма, с предельно точным смыслом: «целое как не-множество».

На сегодня среди всех постнеклассических концепций квантовый холизм является наиболее продуктивным, и наиболее популярным среди физиков. Если же говорить о персоналиях, то у его истоков мы видим наряду с Н.Бором, В.Гейзенбергом, Д.Бомом и др. фигуру Эйнштейна, первого фундатора неклассической (релятивистской) физики, который  парадоксальным образом сделал своим знаменитым ЭПР-парадоксом больше кого бы то ни было для утверждения квантового холизма и тем самым открыл дверь в постнеклассику, вовсе не стремясь к этому и даже преследуя прямо противоположные цели.

На примере квантового холизма мы видим, таким образом,  развитую и продуктивную, вполне конкретную и научно значимую постнеклассическую концепцию, которая имеет у своих истоков своих героев: Н.Бора, В.Гейзенберга, Д.Бома и – совсем неожиданно – А.Эйнштейна. Эта концепция и полученные в ней выше описанные значимые и весьма важные экспериментальные результаты  уравнивают привычную неклассику с постнеклассикой и вполне легитимизируют последнюю.

Интересно отметить, что постнеклассика своей философской сутью выходит далеко за пределы науки. Тут прежде всего приходится констатировать феномен очевидной скоррелированности постнеклассики с постмодерном в философии и культуре. Но даже в философии техники есть признаки проявления постнеклассического (или постмодернистского?) сознания. Это прежде всего смягчение или преодоление столь острой в совсем недавние времена технофобии.

Технофобия (греч. techne - мастерство, phobos - страх), как удачно разъясняет этот термин Е.М.Бабосов – является проявлением страха перед техникой, которая отчуждена от человека и несет многочисленные угрозы его существованию. Первоначально это была боязнь интеллигенции индустриально развитых стран дегуманизации общества, его духовного оскудения под воздействием все более могущественной техники и резкого усиления роли последней в социально-экономическом развитии (Адорно, Маркузе, Мэмфорд, Эллюль и др.). Фетишизация техники и ее возрастающих возможностей, согласно Адорно, приводит к отчуждению и овеществлению человека, его бездуховности, в результате чего технологизация общества угрожает вырождению современного человечества в  "неудавшуюся цивилизацию". Главная опасность безудержного технического прогресса, утверждает Эллюль, заключается в том, что, будучи созданной в качестве средства подчинения среды человеку, техника сама становится средой, вследствие чего окружающая нас среда предстает как "вселенная Машины", подчиняющая себе и самого человека. Поэтому в современных условиях "техника - фактор порабощения человека". Это ставит в повестку дня не отказ от техники как таковой, а радикальное отвержение "идеологии техники", бездумного техницизма. Во второй половине 20 в. под воздействием бурного роста техносферы и ее амбивалентного (не только позитивного, но и разрушительного) воздействия на жизнь человеческих сообществ технофобия получает широкое распространение в массовом сознании.

Однако конец ХХ и начало ХХI века ознаменовались появлением феномена техномании и даже технофилии, что явилось продуктом потрясающе быстрой колмпьютеризации человеческой жизни,  появлением электронной почты и Интернета. Эти продукты современного технического прогресса не только обладают очевидной «человекомерностью», но и предстают как важнейшие и весьма комфортные для человека спутники в его труде и жизни.

 

Литература

 

1.                  Бабосов Е.М. Технофобия.∕∕  Всемирная энциклопедия. Философия   

     ХХ век. Москва Аct, Минск Harvest, Современный литератор. 2002,

     с. 975.

2.                  Постнеклассика: философия, наука, культура. Отв. редакторы: Л.П.Киященко, В.С.Степин. Издательский дом «Мір», Санкт-Петербург, 2009. с.671.

3.                  Степин В.С. Теоретическое знание. М., 2000, с.125

4.                  Степин В.С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическя рациональность ∕∕ Вопросы философии, 2003. № 8, Стр 16-17.

 

© Цехмістро Л.Н.

 



[1] «Варвар и раб по природе своей понятия тождественные» [2, 1252b].

[2] Имеется в виду «Утопия» Т.Мора, «Закон свободы» Дж. Уинстенли, «Приключения Телемаха» Фенелона, «Республика философов» Фонтенеля, «Кодекс природы» Морелли, «Теория четырех движений» Ш.Фурье, «Манифест коммунистической партии» Маркса – Энгельса и т.д.)