УДК 172.3:299.512]:316.32
О.Л. Евдокимова
СОВРЕМЕННОЕ КОНФУЦИАНСТВО
В ДИАЛОГЕ КУЛЬТУР И АКТУАЛЬНЫЕ ДИСКУРСЫ ПО ВОПРОСУ СОЗДАНИЯ
ГЛОБАЛЬНОЙ ЭТИКИ
Досліджено актуальні дискусiйнi питання щодо створення «світового этосу». Розглянуто генезис ідеї створення глобальної етики. Проведено аналіз основних тенденцій розвитку та особливостей сучасних процесів глобалiзацiї, а також пов’язаних з нею необхідних умов для створення нового світового порядку. Зроблено спробу виявлення ролі конфуцiанського вчення щодо створення макроетичного проекту «Глобальний етос».
Ключові слова: «світовий етос», глобальна етика, етос, глобаiзацiя, конфуцuанство.
Исследованы актуальные дискуссионные вопросы по созданию «мирового этоса». Рассмотрен генезис идеи создания глобальной этики. Произведен анализ основных тенденций развития и особенностей современных процессов глобализации, а также связанных с ней необходимых условий для построения нового мирового порядка.. Сделана попытка определить роль конфуцианского учения в создания макроэтического проекта «Мировой этос».
Ключевые слова: «мировой этос», глобальная этика, этос, глобализация, конфуцианство.
In this article we investigated the current debatable questions connected with the creation of the «Global Ethic». The genesis of the idea of creating the global ethics was considered. An analysis of the main trends and characteristics of contemporary globalization processes was made. Also the conditions which are necessary for building a new world order were investigated. An attempt was made to define the role of Confucian teaching in the creation of makroetical project «Global Ethic».
Key words: «Global Ethic», global ethics, Ethic, globalization, Confucianism.
Наш мир насыщен культурным и религиозным разнообразием, где каждая культура и цивилизация в процессе своего становления определяла свои жизненные ценности, формировала своё мировоззрение, свой этос. С другой стороны, современные процессы глобализации, охватившие планету и проникшие во все сферы человеческой жизни, требуют устранения межкультурного непонимания. Возникает необходимость выработки единого взгляда на мир и на решение насущных, глобальных общечеловеческих проблем. В этих условиях стал вопрос о создании глобального этоса.
Инициатором такого проекта стал швейцарский теолог Ганс Кюнг. Это реальная попытка установить диалог между представителями различных религиозных учений и философских систем, а также атеистами, по вопросам о ценностях и нормах. Вторым Парламентом религий мира в 1993 г. в Чикаго была принята «Декларация мирового этоса» (или «Декларация о глобальной этике») [1], что и стало точкой отчета существования подобного диалога. Эта декларация становится этической поддержкой декларации прав человека ООН от 1948 г. [2].
Авторы декларации утверждают что мир как никогда нуждается в «мировом этосе» и что создание такого этоса сможет реально повлиять на решение глобальных мировых проблем. В ней отмечается, что: «Человечество владеет сегодня достаточными экономическими, культурными и духовными ресурсами, чтобы содействовать рождению лучшего мирового порядка. И все же старые и новые этнические, национальные, социальные, экономические и религиозные конфликты угрожают мирному строительству лучшего мира. Именно наше время переживает великий научный и технический прогресс. И все же мы стоим перед фактом, что всемирная бедность, голод, детская смертность, безработица, обнищание, уничтожение природы не только не уменьшились, а напротив, увеличились. Многим народам угрожает экономическая разруха, социальный демонтаж, политическая маргинализация, экологическая катастрофа, национальные столкновения». [3].
Но возникает целый блок вопросов: что же в данном случае понимается под самим понятием этос? Некая абсолютная мораль для всего человечества, на которую человечество должно ориентироваться в своих деяниях, и целепологаниях? Будет ли это мораль западная (точнее христианская) в своей основе или она во многих отношениях сможет поступиться иным ценностям?
А.А. Гусейнов определяет понятие этос как системное единство нравов, цельность субъекта (личности, народа, общества) на уровне ментальных установок, жизненных образцов, общественных привычек [4].
В предисловии к декларации (Е.В. Середкина) уточняется: «…последователи Кюнга пытаются говорить не столько об унифицированной этике, как системе рефлексий по поводу норм и стандартов, сколько о том, что великие религиозные учения, философии и культуры в своих базовых этических оценках (нормах, стандартах, критериях) могут согласовываться и соединяться… Эта способность к конвергенции мировых культур и обозначается понятием «мировой этос» [3].
В обсуждении проблемы создания мирового этоса в своем докладе за круглым столом А.И. Неклесса отмечает: «Если этос рассматривать как внутренне согласованный "этический консенсус" ценностей бытия и норм поведения в мире, основанный на признании, каталогизировании, утверждении определенной иерархии смыслов… то в своем пределе это, следовательно, проблема смысла и цели бытия, то есть – мировоззрения» [5].
Развивая «мировоззренческую» трактовку этоса, мы приходим к пониманию, что лишь при эклектичном, поверхностном, неразборчивом сознании, не укорененном в аутентичной духовной культуре, и возможно возникновение мировоззренческого синкретизма. Но, к сожалению, именно данный тип сознания сейчас широко распространяется на планете. И вполне возможно, такой «всеядный» синкретизм имеет шанс стать господствующей формой мировоззрения в формирующемся мире. Поэтому сама идея мирового этоса на поверку может оказаться очередной утопией, реализация которой возможна лишь в условиях всеобщего равнодушия и конформизма – либо тоталитаризма. Здесь стоит угроза потери суверенности точки зрения на смысл и цели бытия. Даже сам Г. Кюнг признает: "Мировое общество менее чем когда-либо сможет позволить себе существование пространств с просто различной… этикой" [3]. Ведь соотнося себя с определенной «родной» духовной общностью, постигая её истоки, человек мыслящий и неравнодушный только острее начинает видеть культурные и религиозные отличия, догмы, указывающие на некий иной путь и иной выбор.
Каждая национальная культура по-своему самодостаточна. В ней всегда есть некое лишь ей имманентно присущее начало, в силу которого она остается уникальной, незаменимой и самобытной. Культуры не складываются, не суммируются как части в целое. Эмпирический индивид может одновременно принадлежать к разным национальным культурам, не синтезируя их при этом в единое целое, а проявляясь в каждой из них поочередно, в зависимости от ситуации. Невозможно быть одновременно и буддистом и христианином, как невозможно одновременно говорить на двух языках. Вопрос о социокультурной идентичности людей, таким образом, сводится к вопросу о тех группах (общностях, коллективах) и групповых символах, с которыми они себя идентифицируют. Социокультурная идентичность всегда партикулярна. Она в такой же мере объединяет людей, в какой и разделяет их [4].
Как себя будут идентифицировать будущие поколения, учитывая тенденции нынешнего сплетения культур и цивилизаций? Современная ситуация постмодерна и мультикультурализма порождает свои субкультурные образования, которые уже не привязаны к национальной или цивилизационной культуре, и формируются исходя из множества различных иных принципов – идей, интересов, религиозных взглядов и т. д. Утонувшие в культурном синкретизме новые поколения уже неоднозначно будут отвечать на вопрос «кто они?». Этот ответ может быть противоречив – язык, религия, территория, субкультура. И все эти критерии самоидентификации могут присутствовать в мировоззрении одной личности, восходя к различным культурным истокам, а в плане ценностей даже конфликтовать между собой.
Наш современный мир далеко не однороден, мало того, в настоящее время происходят культурно-деградационные, социально-деструктивные процессы, как внутри отдельно взятых обществ, так и на уровне культурном и цивилизационном. В мире параллельно с глобализационными развиваются не менее значимые процессы диссоциации, социально-экономического – и даже культурного и языкового – расслоения. Это экономический разрыв между бедными и богатыми странами и целыми регионами, который постоянно увеличивается: за последние полвека разрыв в соотношении уровней доходов "золотого" и нищего миллиардов планеты увеличился приблизительно в 5 раз. А.И. Неклесса определяет это как некий «новый регионализм», т.е. процесс формирования макрорегиональных геоэкономических пространств (или "нового регионального миропорядка") [5]. Действительного единения мира не происходит, а происходит, по-видимому, унификация определенных правил игры, повсеместная информатизация, обеспечение прозрачности экономического пространства, установление мировой коммуникационной сети, развитие систем управления. Это уже некая иная форма глобализации, чем наблюдалась в начале ХХ века.
Экономика, становясь все более важным и определяющим фактором во всех сферах человеческой жизнедеятельности, превращается в новую идеологию, дух экономичности пропитал сознание как каждого индивида, так и целых обществ. Человечество находится в ситуации крайней культурной растерянности. Духовные и религиозные ценности не вписываются в средства и целеполагания жесткого мира экономики, здесь нет места человечности и человеку как цели, – здесь уже человек становится средством [6]. Перед человеком нашей эпохи возникает проблема поиска или формирования нравственных ориентиров, соответствующих новым реалиям.
Идея создания мирового этоса, как и сама глобализация, в основе своей имеет западное, а точнее христианское происхождение, что и обуславливает социальные, экономические, политические, культурные, идеологические – все базовые составляющие современного мира. Глобальная цивилизация, порожденная христианским универсализмом, достигла своего пика примерно в начале ХХ века, после чего начался непростой процесс мутации ее форм. С постепенной утратой трансцендентного начала на смену универсальной религии пришли универсальные идеологии, своего рода светские религии [7]. Если христианская цивилизация две тысячи лет назад явилась обновлением, своеобразным Модерном по отношению к предшествовавшему миру традиционных культур, то Постмодерн сегодня воплощает системный кризис цивилизации Модерна, понимаемого как историческая мера христианской цивилизации. Модернизация отделяется от своих духовных корней, от христианской культуры, лежащей в ее основе. Христианская цивилизация, не сумев поддержать необходимый баланс между обществом духовным и гражданским, целями метафизическими и политическими, подверглась более чем парадоксальной культурной агрессии именно вследствие обретенного ею доминирующего положения [5].
В связи с этим возникает вопрос, насколько западная по происхождению идея глобального мира также является и прозападной по своей сути: иными словами, не скрывается ли за глобалистскими проектами стремление США, Запада к гегемонии в мире, и насколько духовно-нравственный ресурс других (незападных) культур способен воспринять эту идею. Насколько Запад готов в отношениях с остальным миром применять те же нормы и представления о справедливости, которые он практикует у себя дома, говорят события последних десятилетий, и эти факты позволяют усомниться в абсолютной искренности западного мира. Но, несмотря на это, модернизация, охватив планету, привела в движение социальные механизмы, побудившие ряд культур и сообществ (отодвинутых в свое время в тень ценностями, устремлениями мира Модерна) выйти из состояния летаргии.
Эти культуры вполне восприняли вызов истории, породив в конце ХХ века ответную волну ориентализации. Запад, все более смещаясь в сторону материальных, утилитарных ценностей, столкнулся с рационализмом и практичностью неотрадиционного общества, что и породило, к примеру, такой феномен, как тихоокеанская революция. Постмодерн это синтез постхристианского декаданса и неотрадиционного возрождения. Теперь Запад вынужден сосредотачивать больше усилий на защите своих ценностей.
Что же касается возможности незападных обществ впитать идею «мирового этоса», нам представляется очень удачным пример А.А. Гусейнова, упоминающего исследование Л.Н. Толстого о нравственных основаниях различных культур и религий. Л.Н. Толстой, серьезно занимаясь этим вопросом, пришел к мнению, что в своих основополагающих началах они едины и сводятся к следующим четырем положениям: есть бог как некое абсолютное начало всего; в каждом человеке есть частица этого начала, которое он своей жизнью может увеличить или уменьшить; для его увеличения человек должен подавлять страсти и умножать любовь; практическим средством этого является Золотое правило нравственности. Эти положения составляют единый духовно-нравственный смысл, который одинаково присущ и брахманизму, и иудаизму, и конфуцианству, и даосизму, и буддизму, и христианству, и магометанству. Л.Н. Толстой был склонен считать, что эти положения составляют истинную религию и что только они могут иметь нравственно обязывающий смысл для современного человека, основой познания которого является разум, а основой поведения – индивидуальная ответственность [4]. Созвучна с этим и аналогия самого Г. Кюнга по вопросу единства и различий религий: в природе существует бесчисленное количество кристаллов разнообразнейших форм и цветов, но все кристаллы в мире могут быть получены из 32 классов, симметричная структура которых в итоге сводима к семи простым формам. В структурном отношении только семь простых форм лежат в основе всех кристаллов в мире [8].
Христианская и конфуцианская культуры в основе своей считаются самыми далекими в понимании друг друга, но в проекте создания мирового этоса конфуцианству отводится далеко не последняя роль [9, с. 57-59].
Главнейшим принципом «Мирового этоса» является требование, чтобы «с каждым человеческим существом обращались по-человечески», т.е. в согласии с «неотчуждаемым и неприкосновенным достоинством» всех человеческих существ. Второй принцип глобальной этики отражен в Золотом правиле нравственности: «Не делай другим того, чего не желаешь себе». Из этих двух принципов берут свои основания четыре нравственных императива: «ненасилия и уважения к жизни»; «солидарности и справедливого экономического порядка»; «толерантности и правдивости»; «равноправия и партнерства между мужчинами и женщинами» [3]. По мнению сторонников проекта, главным вкладом традиционной китайской философии в дальнейшую разработку «мирового этоса» («глобальной этики») может стать идея «единства в многообразии» («гармония через различия») [9, с. 58].
Л.С. Переломов – российский синолог, автор современного перевода «Лунь юй» – рассматривает принцип хэ как «код политической культуры древнего Китая, означавший именно концепцию достижения единства через разномыслие, созвучное идее плюрализма» [10, с. 398].
Л.С. Переломов отмечает, что в словарном фонде политической культуры эпохи Чуньцю термин хэ являлся символом достижения единства путем столкновения и взаимопреодоления полярных сил, в то время как понятие тун символизировало покорное единение, согласие с силой, исходящей, как правило, от верховной власти. Конфуций в своем учении прежде всего опирался на принцип хэ. Поскольку принцип хэ изначально воспринимался как антоним принципа тун, то носитель хэ как бы автоматически становился активным противником принудительного, добровольно-услужливого либо бездумного соглашательства [10, с. 151]. «Нападать за инакомыслие – губительно» [Луньюй, II, 16]. Используя понятия хэ и тун в первозданном смысле, Конфуций тем не менее сумел, по Переломову, внести качественные изменения в их дальнейшую судьбу. Связав эти принципы с образами «благородного мужа» (цзюньцзы) и «маленького человека» (сяо жэнь) в качестве ценностных критериев, определяющих тип личности, он поднял хэ и тун на более высокий уровень, придав им характер всеобщности.
Таким образом, решение проблемы «единства через многообразие» на основе конфуцианского принципа хэ может стать важной составляющей макроэтического проекта «Мировой этос». На сегодняшний день в него вошли уже два древних китайских изречения, которые полностью совпадают с двумя основополагающими принципами Декларации: «Только тот, кто культивирует в себе человечность (жэнь), может называться человеком»; «Чего не хочешь, чтобы делали тебе, не делай другим» (Золотое правило нравственности). Эти оба изречения принадлежат Конфуцию и являются базовыми именно в контексте конфуцианской антропологии.
Фондом «Мировой этос» в Пекине было проведено две конференции (в сентябре 1997 г. и в октябре 2001 г.) посвященных обсуждению «Декларации мирового этоса» [11]. Там очень много говорилось о конфуцианской антропологии, центральным пунктом которой является учение о «совершенной личности» (цзюньцзы). В этой связи упоминалось, что для проекта «мировой этос» могла бы быть очень полезна и значительна конфуцианская этическая установка «совершенного человека» на постоянное «выправление себя».
Но на фоне всего вышесказанного также стоит отметить, что то, что различает людей, может иметь для них более существенное значение, чем то, что их объединяет. В проектах глобальной этики не существует единого мнения по четырем вопросам: борьба с зачатием, аборты, гомосексуализм, эвтаназия. И по этому вопросу Г. Кюнг отмечает что надо работать на основании консенсуса, а не акцентировать внимание на поляризации [8].
Сама идея глобального общества, как универсальная, может найти опору в иных – неевропейских – культурах только в той мере, в какой она сможет стать их собственной идеей, для мусульман – мусульманской, для китайцев – китайской и т. д. Но все культуры в своей истории уже имеют опыт диалога друг с другом, даже у самых «далёких» религиозных культурокомплексов есть общие этические основания. Несмотря на то, что «мировой этос» является во всех отношениях западной идеей, Запад в этом диалоге находит общие моральные основания для построении макроэтики во всех культурах, а особенно в китайской, при всех отличиях традиционного мировоззрения последней. Конфуцианство, не являясь религией в полном понимании этого слова, а в большей степени проявившее себя как этико-политическое учение, оказалось актуальным и созвучным общечеловеческим моральным ценностям. То, что ряд конфуцианских принципов полностью совпадают с основными моральными установками «мирового этоса», говорит о перпективности развития подобного диалога. И мало того, идея этического самосовершенствования, которая была центральной в учении Конфуция, на наш взгляд и может лечь в основу целеполагания для современного человека.
Понятие этос в своем предельном («вертикальном») трактовании означает смысл и ценности существования применительно к повседневности человека, то есть – мировоззрение, воплощенное в круг привычных форм поведения и бытия. Тут есть универсальный знак, плодотворный для диалога культур. Он в качестве пространства общежития, как проявления терпимости. Смысл диалога в проявлении любви, а не вражды. Но из терпимости не следует эклектика, это была бы уже не любовь, а безразличие. В современном мире, ориентированном на столкновение цивилизаций, социальная терпимость, возможно, и есть тот искомый и желаемый глобальный этос.
На повседневном, бытовом уровне люди контактируя в аэропортах, гостиницах, проживая в соседних квартирах на практике демонстрируют терпимость и уважение. Их объединяют обычные человеческие проблемы и стремление к мирному социуму. Но миру нужна не безликая терпимость к друг другу, а понимание. Берлинская стена не смогла разъединить германский народ, а Иерусалим не имея видимых преград, демонстрирует пропасть лежащую между народами – ведь невидимые стены в головах людей намного прочнее и опаснее видимых.
С другой стороны, при внешних декларациях уважения и терпимости, в мире прослеживается и манипулятивное нагнетание межнациональной и религиозной вражды, ведомое всевозможными политическими и экономическими выгодами. Законы экономики все глубже внедряются в сознание людей. Реально практикуемые этические нормы поведения все более эмансипируются от их религиозно-мировоззренческих и политико-идеологических контекстов, где ценностным ориентиром становится экономическая успешность, культивирующая авторитет жесткой прагматики.
Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в своей лекции, посвященной глобальному этосу, утверждал, что «Все общества должны быть связаны между собой общими ценностями, чтобы их граждане знали, чего ожидать друг от друга, и имели некие общие принципы, с помощью которых можно было бы управлять их разногласиями, не прибегая к насилию» [12]. Диалог, конечно, необходим, и действительно стоит знать, чего ожидать друг от друга, но смущает вторая часть фразы. Разногласия были и будут всегда, и если речь идет о плюрализме и терпимости, то следует не управлять с помощью принципов, а уважать иной взгляд. Возникает вопрос, кто и какими методами будет защищать эти принципы. И не будет ли эта общепринятая нравственность давать право другим мировым организациям «казнить» иные взгляды, охраняя это возведенное в абсолют «добро», которое перестанет быть таковым.
Не исключено, что мир в будущем может стать бесчеловечнее и хуже сегодняшнего. На нынешний день на десятках территорий происходят конфликты, гибель, распад политических, экономических, правовых институтов, основ принципа стабильной организации общества. Универсальная форма, привносимая вторым пиком глобализации, все больше теряет животворящую суть. Это грозит катастрофой – не новым мировым порядком, а мировой анархией. И уже непонятно: глобализация вынуждает человечество к созданию глобальной этики или глобальная этика принимается как попытка спасения единства мира в целом.
Поэтому глобальный этос невозможен без личной, индивидуальной этики. В Декларации позиционируется, что мировой этос «предлагает возможность улучшения индивидуального и глобального порядка и ведет людей и общество прочь от отчаяния и хаоса.» [3]. Чтобы эти утвержения стали явью, создавать мировой этос надо очень продуманно, не возводя никаких постулатов в абсолютную истину; необходимо поднимать на практике авторитет других религий мира до уровня авторитета христианской церкви.
Идеи, на которых может базироваться глобальная этика, не могут не быть созвучны и принципам Махатмы Ганди, олицетворявшего и защищавшего идею абсолютной морали, когда делать это было особенно трудно. Суть всех религий он видел в принципе ненасилия, и ставил перед собой цель найти адекватное эпохе внешнее выражение этого принципа. Ненасилие, понимаемое в прямом смысле как отрицание насилия, на наш взгляд и может считаться необходимым категорическим императивом для нашего времени. Это задает такое духовное и физическое ограничение человеческой деятельности, которое обозначает пространство созидательного взаимодействия различных культур и которое при этом является органичным для каждой из них.
Сократ утверждал, что намеренное зло невозможно и человек всегда стремится подвести свои действия под абсолют добра. Даже тогда когда человек признает, что он совершает зло, он находит себе утешение, что совершает меньшее зло.
«Мировой этос» не в силах завтра внедриться в умы людей и вылечить общество от негативных реалий, как серьезное заболевание человека невозможно вылечить одними витаминами, но, продолжая аналогию, организм, спасенный только антибиотиками, без витаминов духовности и толерантности, не станет здоровым в целом.
Высшей, метафизической целью глобальной этики должно выступать самосовершенствование человека как человека, в его человеческих качествах – всех тех качествах, которые дают нам право называться людьми. И которые так лаконично и вне времени актуально сформулировал однажды мудрый китайский чиновник, видевший путь к идеалу «благородного мужа» в уважении к своим истокам, учении и личностном духовном совершенствовании.
Перечень ссылок
1. Середкина Е.В. Предисловие к Декларации мирового этоса [Электронный ресурс] // Философская антропология: сайт.- URL: http://anthropology.ru/ru/texts/documents/weltethos.html
2. Küng, H. Explanatory remarks concerning a «Deklaration of the religions for a Global Ethic» [Elektranny resource] // Center for Global Ethics: site. – URL: http://astro.temple.edu/~dialogue/Center/kung.htm
3. Декларация мирового этоса. (Перевод и предисловие Е.В. Середкиной) [Электронный ресурс] // Философская антропология: сайт.- URL: http://anthropology.ru/ru/texts/documents/weltethos.html
4. Гусейнов А.А. Возможно ли глобальное общество без глобального этоса? [Электронный ресурс] // Доклад на Международной научно-практической конференции «Гуманитарная культура как фактор преобразования России» (СПб, ГУП, 21–22 мая 1998 г.) / http://guseinov.ru/publ/glob_ethos.html
5. Неклесса А.И. Этос глобального мира. (Круглый стол. Доклад А.И. Неклесса) [Электронный ресурс] // Источник: М.: Горбачев-фонд, Восточная литература РАН, 1999 г. / Русский архипелаг: сайт.- URL: http://www.archipelag.ru/geoeconomics/global/challenge/etos/
6. Зарубина Н. Н. «Экономический человек» в глобальном мире: энергия экспансии и толерантность // Москва : Журнал русской культуры. – 2004. – № 11. – С. 172-185; Эдектронный ресурс – http://www.zlev.ru/51_72.htm
7. Swidler L. A Universal Declaration of a Global Ethic / (Feb. 1995) [Elektranny resource] // Center for Global Ethics: site. – URL: http://astro.temple.edu/~dialogue/Center/intro.htm
8. Küng, H.( 2005). The World’s Religions: Common Ethical Values [Elektranny resource] Available at http://www.scu.edu/ethics/practicing/focusareas/global_ethics/laughlin-lectures/kung-world-religions.html
9. («Мировые религии: общие этические ценности». Выступление Ханса Кюнга 31 марта 2005 года на открытии выставки мировых религий в Университете Санта-Клары. Выставка была подготовлена Фондом глобальной этики, в котором Г. Кюнг является соучредителем и президентом.).
10. Середкина Е.В. Конфуцианские тенденции в современных дискуссиях о «глобальной этике» // Путь Востока. Традиции и современность. Материалы V Молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия “Symposium”. Выпуск 28. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. – С.55-59.
11. Переломов Л.С. Конфуций: «Луньюй» / Исслед., пер. с кит., коммент. – М.: Восточ. лит., 1998. – 588с.
12. Материалы первой конференции в Пенине «Мировой этос и традиционная китайская этика» размещены не сайте фонда «Мировой этос» / Erste Konferenz über Weltethos und traditionelle chinesische Ethik Beijing, 10.–12. September 1997 Aus: Helmut Schmidt (Hrsg.), Allgemeine Erklärung der Menschenpflichten. Ein Vorschlag, München 1998, S. 101–106 // Stiftung Weltethos: site. – URL: http://www.weltethos.org/05-materialien-dokumente.htm; Вторая конференция в Пекине прошла с 10 по 14 октября 2001 г. Материалы по данной конференции помещены в Интернете на сайте: http://www.uni-tuebingen.de/stiftung-weltethos/st_2_xx/s_2-02d.htm).
13. Annan, K.A. Do we still have universal values? // Secretary-General’s lecture on Global Ethics (Tubingen, Germany, 12 December 2003) [Elektranny resource]. – Available at: http://www.un.org/apps/sg/sgstats.asp?nid=697# («Имеем ли мы универсальные ценности?». Лекция Генерального секретаря ООН Кафи Аннана, прочитанная 12 декабря 2003 г в Центре глобальной этики, расположенном в Тюбингенском университете в Германии).
Рецензент: д. філос. н. Білик Я.М.