Вандышев В

Вандышев В.Н. – д-р филос. наук

Сумский государственный университет

УЧЕНИЕ О НООСФЕРЕ В СВЕТЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ИСТОРИИ

(новое в финалистских представлениях)

Предмет настоящей статьи – особенность современных представлений о перспективах мировой истории в связи с возможными социальными, техногенными и космическими воздействиями на ход земной жизни. Автор полагает, что ноосферные представления способствуют более ясному видению позитивных и негативных аспектов различных финалистских концепций будущего. В качестве базовой взята концепция современных ученых Г.Д. Снукса, А.Д. Панова, Н.Н. Моисеева и др. Важной представляется очередная интерпретация феномена «пульсации», т.е. чередования периодов ускорения и замедления в космической истории, с которой связана и история Земли.

Ключевые слова: «вертикаль Снукса-Панова», ноосфера, глобализация, история, информационно-техническое общество, смысл истории, антидарвинизм.

Vandyshev V.N. Studies about noosphere in the light of prospect of history (new in finalistical presentations). The object of the real article is a feature of modern pictures of prospects of world history in connection with the possible social, technogenic and space affecting motion of earthly life. An author supposes that noosphere presentations are instrumental in more clear vision of positive and negative aspects of different finalistical conceptions of the future. As base conception of modern scientists is taken. G.D. Snuks, A.D. Panov, N.N Moiseev and other. Important is next interpretation of the phenomenon of «pulsation», alternations of periods of acceleration and deceleration, in space history which history is connected with history of Earth.

Keywords: «vertical line of Snuks-Panov», noosphere, globalization, history, informatively-technical society, sense of history, antidarvinizm.

Развёртывание мировой истории – это давний предмет интереса философов, политиков, публицистов и литераторов и он побуждает многих из них пристально размышлять над различными по своей мировоззренческой сути и ориентации концепциями как прошлого, так и настоящего; как религиозной направленности, так и подчёркнуто материалистически (и натуралистически) ориентированных; как сугубо философскими, так и конъюнктурно-политическими. Поток исследований, призванных более или менее исчерпывающе решить проблематику перспектив истории с годами отнюдь не прекращается, а становится шире, а подходы всё изощрённее.

В данном случае общим местом было бы обращение к идеям Платона, Аристотеля и других мыслителей Древности; к опыту научных обобщений Дж. Локка, Т. Гоббса, Ж.А.Н. Кондорсе, А. де Сен-Симона, О. Конта; к концепциям К. Маркса, Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби, К. Ясперса и др. Хотя, впрочем, и там были намечены основные расхождения в подходах к оценке развития цивилизации, очевидно прослеживаемые в концепции Сен-Симона: прогресс социальных организмов, и в концепции Кондорсе: прогресс человеческого разума.

Особый интерес представляет анализ перспектив истории в связи с ноосферными представлениями. Сегодня непросто дать общую картину всех существующих представлений о природе и сущности учения о ноосфере, обращаясь к частностям, столь характерным для многих исследователей и комментаторов. Большего успеха мы добьемся, если обратимся к фундаментальным началам, к известным тринитарным представлениям о мире. Таким образом нам удастся вычленить существенное в ноосферной картине мира.

Руководствуясь таким подходом мы обнаружим то, что объединяет и разводит в своем искании истины таких мыслителей как Симеон Полоцкий, Григорий Савич Сковорода, Николай Федорович Федоров, Пьер Тейяр де Шарден и, естественно, Владимир Иванович Вернадский. По сути дела все они, руководствуясь антропоцентрическими представлениями о мире, исходили из признания триединой сущности его: макрокосм (Вселенная, космос) – дух (Бог, мир божественный, сознание, жизнь, мир символический, ноосфера, «точка Омега») – микрокосм (человек).

Мне представляется, что расхождение в представлениях о тройственной сущности мира у многочисленных философов и мыслителей определялось в значительной мере их видением среднего члена триады.

Тема сферы господства разумного перманентно поднималась в истории философско-религиозных исканий. Возможно, первый подход к осмыслению понятия – это представление о душе как одной из важнейших составляющих человеческого естества, связующей конечное, телесное бытие человека и начало духовное – безначальное, бесконечное.

Бесконечное представлялось мыслителям прошлого в различных формах: Космос, Логос, Бог, Макрокосм, Вселенная. Предположение о том, что человек и Вселенная взаимосвязаны и функционируют по одним и тем же законам мы обнаруживаем, в частности, в известных феноменах мировой культуры: в оккультно-герметическом «Что вверху, то и внизу», в библейском «И сотворил Бог человека по образу и подобию Своему» и др. Приведенные определения демонстрируют важную философско-мировоззренческую тему, касающуюся фундаментальных представлений о взаимосвязи конечного и бесконечного, а говоря более общо, о взаимосвязи двух форм реальности.

В итоге оказывается, что именно душа (сознание?) выступает средоточием потенциальной возможности соотнесения микрокосмоса и макрокосмоса. Вполне обоснованно поэтому, что многие мыслители в истории философской и теологической мысли предлагали свои версии такового: Макрокосм – Мир Божественный – Микрокосм; Макрокосм – Мир Символический (Библия) – Микрокосм; Вселенная – Ноосфера – Человек; Космос – Коллективное Бессознательное – Индивид. Можно было бы привести и еще несколько подобных триад, но и уже приведенные в принципе исчерпывают ряд. Иные были просто модификациями известного.

Значительно больший интерес сегодня представляют многочисленные исследования особенностей становления и развития информационного и постиндустриального общества, представленные в работах К. Болдуинга, Д. Белла, Дж. Гелбрейта, О. Тоффлера, М. Маклуэна. Впрочем, ещё более знаковыми представляются работы последних лет, в которых идёт речь не просто о развитии общества, но о развитии общества в рамках глобальной истории – истории Земли, органично имплантированной в Универсальную вселенскую историю. Здесь большой интерес представляют идеи Г.Д. Снукса, А.Д. Панова, Н.Н. Моисеева, А.П. Назаретяна, Л.М. Гиндилиса и др.

И всё же, несмотря на огромный массив исследований и концептуально развитых идей-предположений, не менее важными остаются моменты научности, доказательности, обоснованности, прогнозируемости и верифицируемости предлагаемых версий исторического развития человечества. Собственно это можно считать целью настоящего экскурса в историю учений и понятий, призванных дать целостную картину человеческой истории.

Большой и изначально трудной в исследовании перспектив человеческого является постановка вопроса о том, в какой степени развитие человечества осуществляется целесообразно. Сам вопрос раздваивается на два других: существует ли Некто, определивший направление развития человеческого общества? и способно ли человечество как целое сформулировать и реализовать цель своего развития? Весь нынешний опыт человеческого сообщества позволяет на второй вопрос дать отрицательный ответ: человечество не имеет сознательно сформулированной цели. Но если всё же у человечества есть цель, пусть им и не сознаваемая, тогда Тот или то, что определило эту цель, на каком-то этапе рассчитывает достичь её реализации.

Мы должны быть искренними и ответственными в постановке принципиальных философско-мировоззренческих вопросов, а вопрос о смысле и цели развития общества относится как раз к таковым. Да, в рамках материалистических и естественнонаучных концепций над постановкой этого вопроса присутствует некое табу. Хотя, когда речь идёт о смысле и цели жизни отдельно взятого человека, а порой и о группе или о некотором ограниченном сообществе людей, то формулировать и определять смысл и цель не возбраняется.

Своеобразие человеческого бытия в мире заключается в том, что совокупность возможностей у каждого из нас ограничена. Если внимательно посмотреть на жизнь и задуматься над своим индивидуальным поведением, то можно увидеть, что мы похоже обречены прибегать всегда к одним и тем же возможностям. И это интересно! Но это не значит, что парадигму индивидуальной и групповой деятельности кто-то определил нам навечно. Если таковая нас ныне не устраивает, значит, нам надо прислушиваться к тем, кто мыслит в рамках иных мировоззренческих и религиозных парадигм.

Для того, чтобы сделать глубокие и убедительные выводы относительно истинности той или иной парадигмы нам необходим определённый опыт, накопленный тысячелетней историей развития человека и общества. Но дело в том, что нам не дано непосредственно знать наших далёких предшественников в их повседневности, страстях, поисках, жадности к жизни или понимании бессмысленности жизни, хотя все мы и несём в себе груз жизнесмысленных проблем и усилий, которые были присущи нашим далёким и не очень далёким предкам.

Трудно возразить против того, что изменения в бытии современного человека в сравнении с тем, каковым оно было даже сто лет тому назад, – ощутимы. Но что это за изменения? Они касаются прежде всего средств коммуникации, радио, телевидения, телефонии, персональных компьютеров, сферы быта, синтетических материалов, средств передвижения и др. Если же обратиться к другим сферам гуманитарных коммуникаций, то обнаружится, что в области межчеловеческих отношений изменения несущественны. Просто масштабы отношений здесь стали значительнее в силу техногенных факторов. Едва ли и проблема смысла человеческого существования радикально изменилась за последние пять тысячелетий. Точно также и относительно отдельно взятого человека достаточно трудно рассуждать о степени его эволюции. Проблема кроется прежде всего в том, что в этой области мы не имеем определённых критериев. Более определённо можно говорить об изменениях присущих человечеству или говоря более обобщённо – вселенскому человеку. Ведь человечество, безусловно, связано со Вселенной, со своей истинной родиной, с той безграничностью и бесконечностью, где разворачивается величественное действо, где сталкиваются силы гигантские и неотвратимо-закономерные. Посредством телесного, душевного и духовного бытия каждый человек существует в сфере влияния человечества, ощущая свою причастность к чему-то неизмеримо более высокому. Поэтому размышления о смысле жизни неминуемо приводят к осмыслению иерархии начал, определяющих суть человека: дух-душа-тело.

Современные физики говорят о том, о чём всегда говорили определённо оккультисты и неопределённо правоверные богословы. Открытия современной физики свидетельствуют о преобладании в науке массовых представлений о существовании потоков разнообразных элементарных волн и вибраций, взаимодействие которых как раз и позволяет воспринимать любой объект как единое тело.

Отдельно взятый человек – это относительно небольшой и недолго существующий организм, который вынужден прокладывать свой путь среди планетарных и космических сущностей, неизменно превышающих его своими размерами и силой. Впрочем, каждая индивидуальность представляет собой относительно независимую органическую целостность, где много сил динамично взаимодействуют в определённом режиме, который определяет жизненное предназначение и связь с другими целостностями во Вселенной. Индивидуальность по сути не может отличаться от организованного Целого-Космоса. Естественно предположить, что каждый из нас есть частичный аспект этого Целого. В более ограниченном значении каждый человек есть конкретный «аспект» человеческого рода.

Возможно, каждый из нас появляется в этом мире в ответ на какую-то потребность человечества. Поэтому, если кто-то и считает себя независимым от человечества-как-Целого и Вселенной, то вряд ли он осознаёт себя как что-то значащее.

Классические подходы к пониманию сущности человека и перспектив его бытия определяют эволюцию как то направление развития человека, которое связано с постепенным освобождением духа от влияния материи. Инволюция, наоборот, – связана с материализацией духа. Памятуя об этих значениях, можно более уверенно подойти к анализу изменений тенденций, которые переживает современное человечество, до понимания того, куда оно движется.

Сегодня стало очевидным, что кризисные явления современности подвинули ряд исследователей к представлениям об эволюционном или цивилизационном кризисе. О том, что историю человечества следует рассматривать в рамках объединённой теории эволюции биосферы и ноосферы, пишут А.П. Назаретян, Г.Д. Снукс, А.Д. Панов и др. В частности, последний, обобщая имеющиеся точки зрения, пишет: «Самое, пожалуй, важное, что эволюция до сих пор происходила в направлении последовательного усложнения структуры и удаления планетарной системы от состояния термодинамического равновесия» [1, 43]. А.Д. Панов считает целесообразным использовать гипотезу, согласно которой в истории планетарной системы можно выделить ряд революционных переворотов – фазовых переходов, которые отделяют друг от друга качественно различные стадии в эволюции планетарной системы.

Введение понятия синергетической модели истории позволяет оперировать целостными представлениями об эволюции биосферы и общества. В результате А.Д. Панов выделил 19 планетарных революций или фазовых переходов во всей истории жизни на Земле. Оказалось, что длительность исторических эпох, как промежутков между фазовыми переходами, последовательно сокращается, что ещё раз подтверждает известную мысль об ускорении исторического времени. Ещё более важно, что промежутки между революциями сокращаются в среднем в одной пропорции. Оказалось также, что масштабная инвариантность охватывает в целом как чисто биологическую, так и уже включённую в неё социальную эволюцию.

К тому же оказывается, что масштабная инвариантность ограничена во времени и предполагает очередное явление сингулярности истории. Таковую сингулярность предсказывают уже около 2015 года. Естественно, что проведенный Пановым анализ, позволил ему сделать соответствующие выводы и попытаться дать ответ на вопрос: «Что за сингулярностью?» Симптомами её можно считать предкризисное состояние человечества, в котором можно увидеть нечто из того, что уже было в истории: а) исчерпание ресурсов и экологический кризис; б) неуправляемая волна терроризма напоминает ситуацию накануне городской революции. Причём масштабы нынешнего кризиса несоизмеримы с бывшими ранее, что может предвещать глобальную катастрофу [2, 45].

Как бы там ни аргументировал А.Д. Панов перспективы кризиса (даже в эсхатологическом ракурсе), а всё же стоит припомнить события 1830-1840-х годов, обозначенные им самим как эпоха второй промышленной революции. Известно, что в 1844 году ожидался конец света. Европа замерла, хотя научно-техническая мысль отнюдь не дремала. Чем закончились ожидания – известно: буржуазными революциями, научными открытиями, колоссальными техническими новшествами. Понятно, что история человечества в том виде, как мы её знаем, когда-то закончится. Понятно многим аналитикам и то, что стабилизация, а то и уменьшение численности населения в постиндустриальных странах – явление знаковое. Но оно столь же знаковое и для стран, где динамика роста численности населения ещё достаточно высокая. А чем это может закончиться, история неоднократно демонстрировала в виде различных экспансий.

В исследовательских публицистических и научно-фантастических работах их авторы часто оценивали то, что человечество делает верно, в чём заблуждается, что должно делать. Во всей этой триаде подходов авторы заинтересованно или взволнованно переживали перспективы развития человечества, размышляли над тем, каким должно стать человечество и какими качествами следует наделить человека, чтобы он был достоин своего призвания. Естественно, что много было морализаторства.

Впрочем, есть небольшая часть философов и мыслителей, которые считают, что сначала следует уяснить, может ли вообще человек стать иным, приобрести «желательные» для тех или иных функций качества. Проблема упирается в понимание сущности человека. Есть ли в человеке такое начало, которое позволяло бы человеку становиться другим? Воля, – отвечают одни. До воли ещё надо достучаться, – замечают другие. Третьи полагают, что люди – это по сути машины, управляемые внешними обстоятельствами. Даже искусство, поэзия и модные философии рассматриваются здесь как творения человека-машины.

Но, оценивая аналитику и пророчества А.Д. Панова, можно учесть мнения и других учёных, которые лишь отчасти углублялись в зыбкую и неопределённую материю глобальных пророчеств. Я имею в виду плеяду американских учёных, исследователей постиндустриального общества, экономистов и социологов, оставивших существенное наследие. И я имею в виду прежде всего тех мыслителей, которые предполагают, что «не хлебом единым».

Последнее замечание мною сделано, поскольку в исследовании А.Д. Панова чувствуется дух «материализма». Конечно, исчерпаемость материальных ресурсов Земли очевидна, если такими же темпами как сегодня достаточно долго будут расходоваться нефть, газ и пр. Но нельзя исключать роль больших изменений в области автомобилестроения, электроосветительной и холодильной техники, строительных технологий, утилизации отходов и пр.

Хотя историю Земли как планеты солнечной системы исчисляют в 4-5 млрд. лет, но едва ли развитие жизни на Земле шло последовательно и всегда по восходящей. Утверждать последовательность и предсказуемость здесь нет достаточных оснований, хотя есть такая концепция, научная. А если окажется не совсем достоверной дарвиновская концепция эволюции, если окажется, что история общества в частности начиналась на Земле не один раз, о чём свидетельствуют многочисленные факты, изложенные в книге М. Кремо и Р. Томпсона «Неизвестная история человечества» (М., 1999). Небесполезна в этом плане и библейская легенда о Ное. Поэтому важно, какая философско-мировоззренческая парадигма кладётся в основание исследования.

Как видно из концепции А.Д. Панова, он мыслит в категориях «одноразового» бытия человечества на Земле. Вот, к примеру, он видит вторую революцию на Земле как «кембрийский взрыв», происходивший 590-510 млн. лет назад. Показательно и название работы А.Ю. Розанова «Что произошло 600 миллионов лет назад» (М., 1986), на которую ссылается А.Д. Панов. А произошло, по их сведениям, то, что в течение нескольких десятков миллионов лет «вымирает примитивная многоклеточная фауна Венда» и «возникают практически все современные филогенетические стволы многоклеточных животных, включая позвоночных».

В свете многих противоречивых фактов и гипотез предположения А.Д. Панова могут иметь совершенно иное значение, чем он хотел им придать. Так же как нельзя исключить и того, что к 2015 году население Земли может поразить какой-нибудь «архигрипп» или «суперспид», «суперцунами» или неизвестное ныне космическое воздействие. Впрочем, и серьёзные судьбоносные события мирового значения тоже происходили «неожиданно». Например, кто знал, что 28 июня 1914 года в Сараево Гаврило Принцип расстреляет австрийского престолонаследника Франца Фердинанда, и сразу же начнётся первая мировая война, унесшая миллионы жизней.

Отсюда фундаментальная проблема, от которой никак нельзя уйти, и которая была давно сформулирована. Ведь уже Барух Спиноза осуждал тех, кто «…думают, что человек скорее нарушает естественный порядок, чем подчиняется ему; что он имеет неограниченную силу и ни от чего не зависит, кроме самого себя». Так же вполне очевидна философская подоплека, распространённого в массах мировосприятия, которая заключается в признании того, что или человек – часть природы, или человек – властелин природы, то есть, стоит над природой. Усложняет задачу оценки происходящего наличие наряду с миром естественным (макрокосмом), и миром человеческим (микрокосмом) третьего мира, – мира техники, истоки которого и в материальной природе, и в духовно-творческой природе самого человека.

И всё же, рассуждая об особенностях нынешнего этапа развития человечества, целесообразно акцентировать внимание не только на научно-технической, но и на социально-экономической составляющей общественного развития. Существенные изменения, произошедшие в постиндустриальных странах за последнее десятилетие, продуцируют ряд новых идей и представлений о месте человека в этом обществе. Так, А. Турен утверждает, что в постиндустриальной социальной структуре классу технократов противостоит подавленный класс исполнителей и отчуждённый класс из представителей устаревших профессий, членов замкнутых региональных сообществ и т.п. Таким образом, по его мнению, происходит переход от общества эксплуатации (индустриального) к обществу отчуждения (постиндустриальному).

Анализируя особенности постиндустриального общества, В.Л. Иноземцев полагает, что сегодня принадлежность человека к тому или иному классу определяется не имущественным положением или социальным происхождением, а представлением человека о собственном месте в обществе. Перспективы человечества, вступившего в постиндустриальную эпоху, не вполне определены, хотя мера свободы здесь больше. «Уже постиндустриальное общество открывает широкие, едва ли не безграничные возможности перед теми, кто разделяет постматериалистические цели и в соответствии с ними прежде всего совершенствует собственную личность, – замечает В.Л. Иноземцев. – Но способны на это главным образом те, кто отличается высокой образованностью и привержен идеям прогресса знания… По мере превращения науки в непосредственную производительную силу роль этого класса будет возрастать. Однако очевидно, что способность продуцировать новые знания отличает людей друг от друга в гораздо большей степени, чем материальное богатство; более того, эту способность нельзя приобрести мгновенно – она в значительной мере определяется на генетическом уровне, обусловленном межгенерационными отношениями» [3, 210]. Таким образом, сегодня ценится уже не формальное образование, т.е. информированность, а именно знание как способность к созиданию, к самостоятельной творческой деятельности.

Постматериализм – это определённое отношение к своей деятельности, когда человек обуреваем нематериально мотивированным интересом к творческому мышлению и к неординарным решениям. Возникает особая каста руководителей. А в итоге в постиндустриальном обществе люди уже разделяются не по отношению к средствам производства, не по уровню материального достатка, а по типу цели. И это самое принципиальное разделение людей в истории. Отмечено, что с 1970 по 1990 годы стоимость обучения в престижных частных вузах США возросла на 474%, а средний рост потребительских цен составил 248%. Важно подчеркнуть ещё одну тенденцию, отмеченную в последние годы, что в США с дипломом вуза 21% специалистов получают меньше, чем закончившие лишь среднюю школу, в то время как 26% получают больше среднего. Значит, всё дело в способностях, отмечает В.Л. Иноземцев [3, 614]. Впервые в истории богатейший человек мира Билл Гейтс не владеет ничем осязаемым, но лишь знаниями. И сколько ещё таких людей среди 8.300.000 миллионеров (данные 2005 года), львиную долю которых составляют американские миллионеры! Становится очевидным изменение смысла понятия «экономическая целесообразность». Опять же В.Л. Иноземцев подчёркивает: «По какой-то неизвестной причине третья промышленная революция порождает гигантское рыночное богатство на фоне минимального роста производительности» [там же, 613].

Сложная в своей противоречивости современная жизнь затрудняет восприятие мира в рамках привычных образов и стереотипов, порождая при попытках своего теоретического толкования ряд фантасмагорических объясняющих концепций. Очевидно, наиболее влиятельной среди распространённых концепций-химер в последние десятилетия выступает постмодернизм, привычные художественные образы которого демонстрируют многообразие форм вживания и выживания, предполагающего преодоление отчуждения в современном обществе.

Влиятельным явлением современности выступает и глобализация, вне поля действия которой немыслимо как современное социально-экономическое, так и современное философско-мировоззренческое мышление. В этой связи можно сказать, что даже признанным авторитетам жанра антиутопий многое из происходящего ныне и не снилось. Но именно это и оказывается неотъемлемыми частностями нашего внешнего существования в мире, разные аспекты проявления которого зафиксированы с приставкой «пост».

Современный этап глобализации демонстрирует главное затруднение, испытываемое современным постиндустриальным обществом, которое в основах своей идеологии всё чаще обнаруживает признание отсутствия цели. Именно в таком контексте и Умберто Эко замечает: «Современная Америка не понимает ни смысла, ни роли, которую должна играть страна-лидер» [«День». – 28 сент. 2006 г.].Собственно, и раньше внимание на целесообразности общественного развития не заострялось, но общество массового потребления окончательно запуталось в перспективе, занявшись удовлетворением всё возрастающих сиюминутных потребностей. Распространённое желание правительств и народов стран с высокоразвитой индустрией «быть сильными» вовсе не означает, что быть сильным и действовать исторически целенаправленно – это понятия взаимно коррелирующие. В этих условиях более комфортно чувствуют себя жители с традиционными ценностными установками, более приверженные естественной жизни, более глубоко чувствующие свою причастность к природному. Часто такие системы ценностей находят отображение в определённых доктринах, например, в «Зелёной книге» М. Каддафи. Естественно и то, что таковые доктрины неприемлемы в принципе странами с глобализованной постиндустриальной экономикой.

Ныне глобализация преобразует внутренние социально-экономические отношения, разрушает культурные табу, жёстко отсекает всяческий партикуляризм, не упускает возможности наказать неэффективность, пользуется случаем всячески поощрять лидеров эффективности. В то же время глобализация углубляет отчуждение: а) между странами с различными религиозными, этническими и культурными традициями; б) между людьми с различным уровнем образования и различным мировоззрением; в) между различными поколениями людей, которые по-разному воспринимают динамику коммуникаций и воспитаны в разных системах массовой культуры.

Глобализацию нельзя сводить только к рыночным и экономическим параметрам, ибо важнейшими в плане проявления её последствий оказываются культурно-информационные последствия, которые также играют решающую роль в формировании обстоятельств бытия человека. Именно под влиянием пропагандируемых средствами массовой коммуникации стереотипов и ценностей, которые в подавляющем большинстве случаев коммерционализированы, происходит отчуждение человека от окружающего мира, непосредственно находясь в котором он чувствует себя всё более и более неуютно.

Современного человека окружает всё более сложная повседневность, ставшего где-то чуть ли уже не самодовлеющим и самостоятельным, мира техники. Причём, окружающий нас мир техники, ввиду его огромности и повсеместности, порождает ещё и иллюзию его простоты, поскольку всё большая масса людей выступают всего лишь потребителями услуг технических устройств, и не особенно задумываются над особенностями процессов, происходящих во внешне вполне привлекательном «чёрном ящике». Сегодня далеко не каждый собственник автомобиля в состоянии обслуживать его, и незначительно число специалистов, способных профессионально разобраться в неполадках персонального компьютера.

Можно утверждать, что с возникновением мира техники обнаружилось масштабное воздействие человека на естественную природу. Вследствие этого возникла природа очеловеченная. Но ведь возникновение мира техники привело к возникновению и мира информационной техники. Можно даже более категорично утверждать, что всякое техническое устройство – это устройство информационно-техническое! Не вызывает сомнений, что массовое использование технических новшеств привело уже в середине ХХ века к очевидному огромному техногенному воздействию на окружающую среду индустриальных стран первой волны.

Сегодня очевидной реальностью становится виртуальный мир, как мир чуждый здравому смыслу. Первоначально выступая как атрибут теоретического в фундаментальной науке, виртуальное стало сегодня и атрибутом повседневности. Здесь виртуальное – это мир фантастических возможностей, мир удачи, торжества случая, мир возвышения посредственности над окружающими, мир пренебрежения интересами другого. Отсюда и получается, что бытие современного человека – это бытие в пленительной неотвратимости повседневных иллюзий.

Одним из беспокоящих, неприятных и необъяснимых феноменов современного глобального общества становится «новый коммунизм», истоки которого я усматриваю в своеобразии современной финансово-кредитной системы: в мировой экономике вращаются огромные денежные массы, которые её кредитуют за счёт населения. По большому счёту, – это «ничейные» деньги. Тем, кто их накапливает на своих счетах (будучи уверен в их возврате в любой момент), они «сегодня» ещё не нужны. Но эти деньги реально существуют для тех, кто наверху финансовой пирамиды ими пользуется сегодня; эти деньги помогают тем, кто на вершине пирамиды власти определяет с их помощью сегодняшнюю и завтрашнюю политику. Сегодня они могут легко манипулировать ценообразованием, могут легко выплатить изрядную сумму денег «нужному» человеку. И скорее всего им никогда и не перед кем за это не придётся отвечать. Но чем дальше, тем большее количество потребителей будут пользоваться этими заимствованиями.

На основании вышесказанного можно сделать некоторые выводы. В первую очередь они касаются потребности людей каким-то образом прогнозировать перспективы и особенности дальнейшего развития общества. Особенно острый интерес вызывают те предсказания, которые носят глобальный характер и относятся к сравнительно коротким промежуткам времени. До сего дня развитие общества происходило в русле наращивания материального и технического потенциала. Хотя при этом много говорилось и о возможности и желательности изменений в нравственно-интеллектуальной сфере, что способствовало бы ускорению прогресса в обществе. Но последнее всегда оставалось на втором плане в силу абстрактности и чрезмерного идеализма.

Вот и теперь научная общественность получила возможность ознакомиться с «вертикалью Снукса-Панова», названной «таинственным открытием» современности. Австралийский экономист [4] и российский физик в очередной раз на научной основе напомнили о феномене «пульсации», о чередовании периодов ускорения и замедления в космической истории, с которой связана и история Земли. Актуальность открытия в том, что значимые изменения могут произойти уже в ближайшее десятилетие. Как всегда в ситуации гипотетической можно, сославшись на предшествующий опыт, сказать, что эсхатологические варианты невозможны, ибо до сих пор всегда были ошибочными. Можно сказать вслед за А.Д. Пановым, что изменения грядут, и время их настало, а посему следует или смириться с «распадом цивилизации», или энергично прорабатывать пути будущего развития, пути «парадоксальные», связанные с существенным выходом за рамки современной научной парадигмы. Можно избрать и третий путь – путь скепсиса относительно аргументов и фактов, лежащих в концептуальной основе «вертикали».

Наконец, хочу подчеркнуть, что космоконцепция Снукса и Панова не догматична и не апеллирует ни к какому иному авторитету, кроме разума интересующегося ею читателя. Скорее эта концепция предлагается в надежде, что она поможет разъяснить некоторые трудности, возникающие в голове у тех, кто до этого времени был привержен другим доктринам. Большинству учёных понятно, что нет безошибочного раскрытия этого сложного предмета, включающего всё под Солнцем и над ним также. Непогрешимое объяснение авторов внушало бы недоверие к ним, а так есть возможность ещё раз задуматься над быстротечностью жизни и, возможно, подвинуть власть предержащих в финансовом и политическом мире на какие-то разумные действия. В равной мере это может касаться как многочисленных «интеграторов-глобалистов», так и не менее многочисленных «сепаратистов-дезинтеграторов» и антиглобалистов.

Литература:

1. Панов А.Д. Завершение планетарного цикла эволюции? // Философские науки. – 2005. – №3. – С. 42-49.

2. Панов А.Д. Завершение планетарного цикла эволюции? // Философские науки. – 2005. – №4. – С. 31-50.

3. Иноземцев В.Л. На рубеже эпох. Экономические тенденции и их неэкономические следствия. – М.: ЗАО «Издательство «Экономика»», 2003. – 776 с.

4. Snooks G.D. Why is history getting faster? Measurement and explanation // Философские науки. – 2005. – №4. – С. 51-68.

Рецензент – проф. Білик Я.М.